Тяжелый дождь - [Тяжелый дождь]
Вдоль лестницы висят портреты тех, кто покончил жизнь самоубийством, после моего ухода.
Лия Мэйпл. Саманта Донован. ДжинаСэрнтон.
Три электрона одного орбитального уровня. Три сироты, не справившихся с полученной свободой.
Майк Даглас. Оливер Паркер. Трэй Стоун.
Люди, неспособные любить кого-то, кроме тех женщин, которыми они больше не обладают.
Шайя Полсэн. Эмили Ньюберг. Валентина Короткова.
Три жизни, искавшие приключений, эмигранты, пожелавшие обрести то, чего они были достойны. По их разумению.
Стик. Баф. Лея.
Люди без имен. Без могил. Им просто нужны были друзья.
Элтон Доршат.
Его портрет висит на люке, ведущем на крышу. Мы познакомились с Элом в методистской церкви, во главе которой уже тогда стоял пастор Трой. У него, Элтона, с собой было немного крэка. Когда он зашел в исповедальню, в которой сидел я в ожидании очередной джанки-потаскухи, наступила тишина. Он долго смотрел на меня, после чего протянул руку и поздоровался.
– Привет.
Привет, говорю. Кого-то ищешь?
– Нет, хотел покурить. Не составишь компанию?
Почему бы и нет…
Получилось так, что Эл сидел на месте святого отца, а я – на месте исповедующегося. Один вопрос сменял другой, всю проповедь пастора мы провели беседуя. Когда организм начал сбрасывать оковы крэка (сердце замедляло темп, а дрожь отступала) Элтон произнес те слова, которые я помню до сих пор:
Друг, никого неволнуетгде ты и с кем ты.Запомни: все, что людям интересно – у тебя в кармане. Там может лежать заточка, или купюра с физиономией Франклина, зажигалка, которую ты можешь одолжить другу, чтобы тот раскурил, илиже обыкновенный гондон. Все эти лица под твоей кожей – никому не дались и даром. Все, что ты можешь получить от всех свои своих "Я" – отличную компанию, будучи на приходе. Понимаешь? Я хочу сказать, где сострадание? Где гуманность, толерантность мать ее? Ты никогда этого не получишь от другого человека. Почему? Да потому, что другие люди нуждаются в том же самом. Если в них самих нет того, чего ты от них ждешь – ты никогда этого не обретешь. Хочешь найти человека, который будет любить тебя так же, как и ты его -научисьлюбить, брат. Хочешь взаимопонимания – научись слушать. Не надо говорить мне о своих проблемах только потому, что я молчу. У меня тоже есть пара слов для людей. Да!Но они не хотят учиться. Потому – насрать. К черту.Всеони будут гнить под дождем, подобноЧакко. И мне жаль этого обжору. Самое страшное – поплатиться ни за что. Я резал людей, я сидел с этими петухами. Но я остался человеком, брат. Дело не в том, кем были мои жертвы, а в том, что я заплатил ровно столько, сколько заслужил. Все должно пребывать в равновесии. Поэтому я повторяю: не жди чуда, блядь, осанны, пока на тебя боженька поссыт райским отваром. Научись чему-нибудь.Хотя бы смотреть. Все, что ты видишь вокруг – делает тебя. Делает таким, какой ты есть. Поэтому нужно не просто глазеть, а присматриваться.Где-то между девушкой слева и стариком справа есть правда. За спиной семья, перед лицом друзья, а ты будешь всегда посередине, ибо не ценишь.Вечный середняк. Ничто. Просто кусок мяса, бездушный, как те шлюхи, засыхающие на скамьях в раскатах могучего голоса пастора. Иди, вмажься, если хочешь такой жизни. Присядь рядом, сделай вид, что ты такой же. Может, тогда ты не будешь чувствовать себя одиноким. Чушь. Ты пересядешь с одного дерьма на другое.Если ты чему-то и научишься – жалеть о содеянном. Залипни раз, залипни два – почувствуй, каково это быть низшей моделью. Второсортным организмом. Устарей вместе с ними. Это – не бунт, пойми, ЭТО – не бунт. То, что лежит у тебя в кармане – определяет тебя для других. Но там могут лежать не только заточка или гондон. Положи туда дождь, брат. По капле всего, чему ты хочешь научиться. Постарайся положить туда дождь.
Бессвязный поток его слов собирался воедино годами. И я смог положить в карман то, что априори не может там оказаться. То был момент абсолютного откровения. Элтон говорил со мной, но не думал, что ему сказать.
Я каждый день пересматривал тот фильм, где некто Эл Доршат вбивает в мою голову что-то противоестественное. Закрывал глаза, падал во мрак и слушал.
На его похоронах не было никого кроме меня. Я помню, как писал прощальную записку, как царапал слово за словом, воспроизводя апологию Эла.
"Все, что людям интересно – у тебя в кармане".
"Все они будут гнить под дождем, подобно Чакко".
"Самое страшное – поплатиться ни за что".
"Положи туда дождь, брат".
И вот он смотрит на меня с картины.
Чего ты хочешь, Элтон Доршат?
17
Открываешь глаза и видишь, что над тобой склонились племянница, "мать" и "любовница". Весь родственный виварий, каждое животное которого так и норовит выразить тебе толику своего сочувствия. Людям нравится быть напуганными. Потому что это ощутимо. Страх обладает гораздо большей массой, нежели благоденствие, провоцирующее жажду.
Если ты голоден – открываешь холодильник.
Если хочешь курить – распечатываешь пачку.
Но если тебе хорошо – "задача не имеет решений".
Любая крайность стремится к норме по мере твоего приближения к ней. Заполучив самую красивую женщину во вселенной, или став богатейшим человеком планеты, ты все равно получишь перманентное уныние. Лишь решив, что обладаешь всем, ты поймешь, что ничего не имеешь. Потому что ты – часть всего. Складируя собственные достижения на полках тщеславия, смахивая с них паутину, осознаешь, что они – это ты. И только. Да, есть один способ распорядиться всеми своими титулами и заслугами. Рассказать о них. Но только всем насрать.
– Сэт, с тобой все в порядке?
– Сынок, я так испугалась!
Эта девочка, Аманда, поражает все больше и больше. В то время как Дороти и Каталина изображают заинтересованность, она просто смотрит на меня. Улыбается. Есть такие места, где ее назвали бы холодной сукой. Несмотря на возраст девочки. Так положено: ребенок обязан плакать, если происходит что-то страшное.
Обсессия:
Ты должен грустить, когда кто-то умирает.
Твой долг – скорбеть, когда кому-то плохо.
Компульсия:
Ношение маски, подмена ощущений.
Я вижу, как Дороти что-то убирает в свою сумочку, в которой она хранит медикаменты. Лекарства от одиночества: валокордин, корвалол, валидол. Седативная панацея. Я не знаю, чем "семья" меня накачала, но во рту остался горьковатый привкус. Что со мной случилось?
– Ты потерял сознание, Сэт. Тебя всего трясло.
Я помню, как говорил о том, что нам необходимо встретиться с Дэлом.
– И по-прежнему не считаешь это глупой затеей?
Нет. Потому что я не люблю, когда на меня что-то давит. Когда расстояние от стены до стены меньше, чем оно должно быть. Ты не понимаешь. Это вообще не моя проблема. Я не имею ни малейшего представления, что творится в голове у твоего долбаного брата. Он звонит и говорит, что все хорошо, Каталина идет на поправку. Потом эта записка, Дэлмер, изделия, которыми можно похоронить всех сирот континента. Я теряю сознание, сидя на кровати. Ты вскрываешь себе вены. По-твоему это – нормально? Глупо было бы сидеть и ждать момента, когда все само разрешится, или Дэл найдет нас и превратит в каких-нибудь, блядь, стеклянных поросят!
– Я поняла тебя.
Ты ничего не поняла. Ты – его сестра. И что бы я ни сказал, все будет казаться бредовой идеей. Опасной, рискованной. Потому что Дэлмер – единственный человек, которому ты не безразлична. Только не забывай, что по его сценарию ты должна была всю оставшуюся жизнь винить себя за то, что сгорели ваши родители. Что он предпочел сломать тебе ребра и пробить голову, лишь бы ты верила каждому его слову. Дэл знает, каково это. Чувствовать себя дерьмом. И всю свою обоссанную жизнь он валит проблемы на тебя, на случайность. На что угодно. Может быть, отправив тебя в "Лэнгот", он вновь ощутил себя виноватым. И я – всего лишь пилюля, которой можно вылечить сестренку. Бедную, несчастную Лину, ставшую такой, какая она есть, из-за навязчивых идей собственного брата.
Я кричу на Каталину и понимаю – это семья.
В мире есть множество людских мальформаций. Но семья – самый противоречивый механизм из всех известных мне. Самый близкий человек в силах уничтожить тебя, растоптать, унизить так, словно ты ничего не стоишь и никем не являешься.
